|
|
- Не люблю киберпанк, - сказал Тим, не отрываясь от плоского монитора. - Какого чёрта... я в нём и так живу. А люблю фэнтези - и вот кидайте в меня гнилыми помидорами. Асприна, Фостера, Ле Гуин, Толкиена - да, ТолкиЕна, потому что до тех пор, как нам начали компостировать мозги "аутентичным произношением", JRR все называли так...
В углу дивана шумно завозилась Сова - обыкновенная деревянная сова, никаких изысков хай-тека. Я пригладил ей топорщащиеся "ушки", с удовольствием ощущая тепло искусно вырезанной яблоневой древесины. Сова не возражала. Кажется, ко мне она была расположена ещё более, чем к хозяину - впрочем, как и полагается достойному представителю её рода, она представала пред окружающей средой с совершеннейшей невозмутимостью.
- Да, я манчкин, - продолжал Тим. - Я хочу знать, что можно взять меч и при должной отваге похерить зло. Хотя и понимаю, что это фигня - уже хотя бы потому, что зло бывает со всех сторон.
- Зло не бывает со всех сторон, - покачала головой Ирка. Она сидела с ногами в чёрном кожаном, словно летучая мышь, кресле и перенизывала длинные разорвавшиеся бусы из дикого янтаря. Это очень важно - подружить большие, нарочито грубые куски застывшего мёда, чтобы они тягуче и золотисто переливались в солнечных лучах при каждом движении. Ирка чувствовала это и трудилась сосредоточенно, и леска в её руках поблёскивала, гибкая - чуткий змеиный язычок.
Тим пожал плечами.
- Правда? А когда сначала одни - не прекращая войну - берут в заложники людей, пришедших посмотреть на талантливую сказку, а потом другие - чтобы ни в коем случае не прекращать войну! - убивают этих заложников газом... это как? А ведь первые и вторые - вроде бы враги. Но убивают они не друг друга, а нас...
Расположившийся около компьютера буривух приоткрыл один глаз.
- Друг друга тоже убивают, - педантично заметил он.
- Штирлиц, ну не хватай ты меня за язык, - поморщился Тим. - Я к тому, что в нынешнем противостоянии - точнее, противостояниях - омерзительны все. За кого Вы, доктор Зорге? За Басаева или за Буданова? За Буша или за Хусейна? Чума на оба ваших чума...
- Вы, люди, слишком эмоциональны, - флегматично ответствовал Штирлиц, похрустывая глазированным сладким печеньем. Это было слоёное, хорошо подсушенное печенье, и крошки ручейком струились по оперению. Тим привычно отодвинул клавиатуру - впрочем, крошки вытряхнуть проще, чем масляный крем. - Кроме того, с информационной точки зрения зла вообще не существует. Существуют события. Существует освещение событий, сделанное людьми с большей или меньшей степенью пристрастности. Существуют эмоциональные аргументы на основе этих событий... и на вас они действуют. Да, существует ещё временнОе приближение - оно тоже на вас действует, причём порой непостижимым образом. Ну вот объясни мне, какая принципиальная разница между Троянским конём и 11 сентября?
- Чем ворон похож на конторку? - негромко откомментировал теоретизирования увлёкшегося буривуха Ларайна. Всё это время он поворачивал под разными углами бокал с сухим розовым вином и любовался отсветами хрустальных граней. Как и все эльфы, Ларайна обладал умением в любом разговоре быть здесь и не здесь, очевидно для всех думать о своём - и замечать всё. Кроме, может быть, быстрых осторожных взглядов Ирки - после каждого из них леска на секунду приостанавливалась, да и потом слегка дрожала.
Ответом на реплику молодого эльфа было возмущённое шевеление растопырившихся чёрных перьев со стороны стоящего в углу мраморного бюста Паллады - и полное игнорирование буривухом. Ларайна легко, озорно улыбнулся, приподняв раздвоенную бровь, и снова чуть повернул хрустальный бокал.
- Так вот, - продолжил Штирлиц. - Если не считать иного уровня технологий, принципиальной разницы нет. То же нестандартное ведение войны, дезориентировавшее противника. Те же многочисленные жертвы - причём среди людей, равно непричастных к похищению Елены и бомбардировкам на Ближнем Востоке. Но почему-то ахейцев позором не клеймят, а наоборот, относятся к создателю помянутого непарнокопытного с уважением... если я, конечно, правильно понимаю эмоциональный оттенок слова "хитроумный". Впрочем, в неодобрительном варианте, насколько мне известно, это слово звучит слегка по-другому...
Суховатый филологический юмор буривуха несколько разрядил атмосферу. Даже Тим, до того несколько раздражённый на свалившуюся новую и неприятную работу - собственно, это и послужило причиной разговора о жанрах - усмехнулся и наконец-то повернулся от экрана к компании.
- Ладно... Между прочим, я и не утверждал, что в героическую эпоху дедушки Гомера было уютней. Вряд ли. Но даже там было больше определённости.
- Ага, - кивнула Сандра. - То-то там была столь популярна игра "Перетяни Зевса на свою сторону, а то проиграешь". В любой фэнтези - кроме совсем уж тупых - ты попадаешь ровно в ту же ловушку.
Сандра задумчиво поболтала почти пустой заварочный чайник.
- Ириш, чайку не сообразишь? Да, думаю, если бы ты по душам побеседовал - даже не с Ангмарцем, а, например, с Боромиром - у тебя сложилась бы несколько иная картина мира.
Тут уже улыбнулся я. Сандра, сама не чуждая версификации, поняла, махнула рукой: "Рифмовка непреднамеренная". Ирка встала, аккуратно отстранившись от лотка с доисторическими образцами смоловыделения и двинулась на кухню, по дороге перешагнув торчащий из платяного шкафа витой нежно-бежевый рог. Как обычно, слушать наш трёп единорожке было скучно, но, с другой стороны, уходить тоже не хотелось, поэтому она тактично кимарила, временами тихонечко пофыркивая.
Тим дотянулся до единорожицы, почесал её за ухом ("Что, заснула, Фрэнк Шлагбаум?"), потрепал шелковистую, короткую - гораздо короче, чем у единорогов-самцов - розовую с перламутровым отливом гриву.
- Я понимаю, о чём ты. Да, наверное, я слабый человек. Но я действительно хочу, чтобы было разделение добра и зла. Не потому, что мне лень их разделять самому, а потому, что когда я вообще не вижу добра, у меня опускаются руки. Я хочу знать, что я умру - зачем-то. Не просто потому, что стоял рядом с машиной, куда удобнее было заложить взрывчатку. И не просто потому, что водитель машины, в которую взрывчатку не заложили, вчера поссорился с тещёй, напился и с похмелья не заметил красного света на перекрёстке. И вообще - я хочу умереть не потому, а затем!
Ларайна резко крутанул бокал. Вино взметнулось над рюмкой, словно край одежды при порыве ветра, а по стенам и потолку пронеслись хрустальные искры. Впрочем, голос эльфа звучал, как всегда - негромко и с доброжелательной иронией.
- Слушай, а пожить зачем-нибудь ты не пробовал? Иногда... помогает.
- Это вы - бессмертные, - со смутной тоской сказала Ирка, вернувшаяся в комнату. Она стояла с двумя чайниками в руках - но, чтобы поставить их на стол, ей надо было пройти сквозь взгляд Ларайны. Это сделал бы любой из нас, не задумавшись и не ощутив ничего - но Ирка сейчас была приколота взглядом к шершавой стене, и её крылья замерли, покорные невидимой острой игле.
Меня всегда удивляло, почему Ларайна - способный с крыши пятнадцатиэтажки прочитать газету старичка-пенсионера, сидящего на скамейке внизу, и почувствовать шевеление мыши на другом краю поля - не осознаёт, что он делает сам. Он поддержит сломанную ветку дерева (и та срастётся со стволом), он положит руки на лоб заболевшему (и снимет жар); но вот сейчас от его взгляда из Ирки вытекает жизнь - а он этого не замечает...
Эльф улыбнулся.
- Вы тоже. Не меньше и не больше, чем мы...
Слова повисли в воздухе лёгким сиреневым дымком. Ларайна никогда не говорит неправды - но слишком часто не заканчивает фразы. Впрочем, он наконец-то отвёл глаза - и Ирка смогла избавиться от чайников и свернуться в кресле. Нормально дышать она всё ещё не могла, и подковки следов от ногтей на её ладонях отчётливо алели.
- Киберпанк в этом смысле хорош тем, что добро и зло выбираешь ты, - продолжала тем временем Сандра. - И не потому, что ты король-королевич, а потому, что кроме тебя это делать ну совершенно некому. Фэнтези - мир верующих (неважно, во что), киберпанк - атеистов. Бог мёртв, а я ещё нет. Или - как вариант - умри, бог, сегодня, а я завтра.
Ларайна смешливо сверкнул глазами.
- Исходя из такого определения, к киберпанку следует отнести "Прорицания Вёльвы".
Буривух - они с эльфом понимают друг друга с полнамёка! - важно кивнул:
- А также: во-первых, следующие демиургические мифы...
Многообещающий пассаж был прерван резким телефонным звонком. Тим хмуро выслушал собеседника, бросил: "Ладно, разберусь", после чего, положив трубку, разразился нелестной тирадой в адрес уродов, из-за которых нет ни сна, ни отдыха измученной сисадминской душе даже в собственный день рождения. Пообещав вернуться в разумное время - то есть в пределах ближайших суток - он откатился в другую комнату вместе с лаптопом и влез в реальную виртуальность, оставив нас разбираться с тремя тортами и четырьмя бутылками "Массандры".
- Сандра, - сказал я, дождавшись, пока Тим прикроет дверь. - А можно вопрос ниже пояса?
Сандра, на секунду наглядно изобразив из себя иллюстрацию к рекламе зубной пасты, встряхнула каштановыми волосами и оттянула тугой поясок на бёдра.
- Легко!
- Вот смотри. Ты очень живуча - ты выпутывалась из кучи ситуаций, куда большинство из нас и попасть бы не смогло...
Я спиной почувствовал улыбку Ларайны и поспешил внести ясность:
- ... не потому, что не полезли бы даже, а потому, что наверняка погибли бы гораздо раньше.
Улыбка явно не исчезла, но я продолжал:
- Ты прекрасно понимаешь движущие силы происходящего. Ты умеешь манипулировать людьми - я видел, насколько классно ты это делаешь. Ты, что называется, предельно "социально адаптирована" - в любом из известных мне социумов, включая самые поганые. Кроме того, я знаю, как ты обращаешься с техникой - от компьютера до вертолёта. Но, невзирая на все твои шпильки в адрес Тима - ты ведь сама уходишь в фэнтези с головой... Почему?
Сандра задумчиво вертела закруглённый столовый ножик - на какое-то время он стал вращаться настолько быстро, что прикрыл руку, словно гарда.
- Потому что только в фэнтези можно сказать: "Те, кто любит меня - за мной". А здесь этого уже не будет - никогда. Примерно так.
- Спасибо...
- Баш на баш - вопрос тебе. Окэй?
Я развёл руками.
- Обмен товаров - не грабёж.
- Ты здесь. Ты дружишь с гномами, драконами, сфинксами, дроу... но ты не из того мира. Совсем. И не из того, где Диптаун и Джонни-Мнемоник. У тебя из Средиземья и Земноморья получается Средиземноморье - или наоборот... Откуда ты?
Сейчас на меня смотрели все. Включая ворчливую горгулью ("На горгулий не надо вешать шляп... даже если у вас нет шляпы!") и нахального рыжего кота Вергилия, прозванного так за любовь соваться в самые неожиданные дыры.
Я вздохнул.
- Боюсь, что честный ответ не прибавит мне популярности... и в любом случае огорчит.
- Мы переживём, - мягко и убедительно сказал до того молчавший Саша-альпинист. - Ты не бойся - говори.
И, видя мои колебания, повторил:
- Не бойся. Мы не бросим тебя...
Я прикрыл глаза.
Убегающий вдаль молочный свет фонарей - уже через решётку.
Палящая лампа - в глаза.
Боль, взрывающаяся в глазницах и хлещущая вдоль позвоночника.
Грязь и вонь спрессованных тел.
Белый-белый снег.
Холод.
Неземной чистоты синий свет - сияющие льдинки в волосах, когда уже не можешь, никогда больше не сможешь поднять головы.
- Там не выживет ни человек, ни эльф, ни дракон... Я... убежал к нереидам на Чёрное море...
В руках у Ирки ласково и тепло светился янтарь.
Хостинг проекта осуществляет компания "Зенон Н.С.П.". Спасибо!