Я не ценю верлибр и, возможно, даже не вполне понимаю смысл этого слова. Кажется, чересчур просто нанизывать слова без ритма и рифмы - и многие, не умея писать стихи, просто подменяют поэзию таким занятием (сам грешен). Это я все к тому, что стихи Елены Дельцовой мне крепко нравятся, подтверждая тем самым, что, если ты действительно поэт, то рифмачем быть не обязательно. А ритм в ее текстах есть - сильный и особенный.
          Эти стихи попали ко мне в машинописной копии и я, увы, ничего не знаю об авторе. Ау!

Я, может быть, стану
ненужным телом
по твою душу, поперек
дороги. Ты, может быть,
скажешь, а я не услышу
ни слова правды, ни слова
лжи. Увидит зрячий, что ты
не лекарь. Я не увижу -
я нищ и слеп я. Я, может
быть, стану по твою душу
ненужным телом,
перевернутым глазом.
Баллончик с газом -
прозрачная жидкость. Я,
может быть, стану
одна у моря. Мне не поможет
лезвие бритвы. Пусть допоет
за меня Израиль, сын Моисея -
свободолюбца. Я, может быть,
стану перевернутым глазом.,
ненужным телом по твою душу.

 
1989 год

... и комната, расхристанная в стон,
и белый стол с холщевой простынею.
Какое-то нелепое окно, со стеклами,
ушедшими в былое, не пропускало
света в полумрак распятых полутел
и полулиц. Игра в рулетку. Шанс один -
на сто. Карниз с забытым голубем, на
краю карниза - сигарета еще дымится.
Игра в рулетку - красное - зеро...
Часы остановились ровно в три, не
признавая время и пространства. Дождь
за окном и полоумный транспорт еще
живет вне комнаты, а там... посмотрим,
кто победит, кто будет побежден, рас-
пластан на столе с бумажной биркой
на шее тонкой с острым кадыком.
Игра в рулетку. Шанс - один на сто.

 
* * *

А сколько еще насчитаешь
трещин в стене старого
дома... Здесь жил священник.
Растворившиеся во времени
иконы до сих пор ловят
мой взгляд. Смотри, как
перекрещивается звук в
предверьи потолка. Стук
чайных ложек о фарфор
рождает ностальгию. Ночной
бред. Все это - только
ночной бред. Скромный огарок
свечи источает знакомую
ересь. Ересь желаний, обид,
повторений, свершений
желаний - бред, как в дыму
сигаретном восставшей из
пепла луны. Ночной бред.
И это лицо с глазами
Иисуса Христа... Не надо
заглядывать в душу. Слышишь,
как ветер ласкает на крыше
котенка? Слышишь гимны из
прошлого века? Слышишь?
Шаги во дворе... Это - он.
Он приходит сюда каждую
ночь и бродит в кромешной
тьме. Когда-то, тысячу лет
назад он потерял себя
в этом дворе. Я не могу
помочь. Я сама не помню
тропы, по которой сюда
пришла. И сколько еще
насчитаешь ты трещин в
стене разрушенной церкви.

 
* * *

Ты придешь, когда расколется небо,
убив мои города. Этого не было, но
цвета становятся снами и ты придешь,
когда настанет зима. На белом черное
небо будет впадать в астрал. Твоя душа
на жидких кристаллах. Моя душа - асфальт.
Сколько жизней пройдет между нами и
сколько около нас... Однажды будет темно,
расколется небо, не станет живых. Только
сон будет вечен, но он не для нас. Жди,
когда наступят желтые дни разлук. Все мы
вечны, ты и я, только беззвучен звук. Жди,
когда расстелется поле, поле мятущихся душ.
Жди, когда тебя не удержит супинатор надежд.
Сколько душ защитишь перед Богом, сколько
пройдет вокруг! Но ты не забудешь будущей
жизни - будет она или нет... Когда вдруг
расколется небо на тыщу кривых зеркал -
сколько снов ты спасешь от иллюзий, сколько
погубишь ты?! Нет, не забудешь, ты повторился
в тысячу сотый раз. Ты растворился в ультра-
тумане перекрестных орбит. Все мы вечны, а
это значит - мы возвращаемся в жизнь...

 
* * *

Я рисую тебя в этой жизни,
отмеченной болью. Иссеченность
витрин. Перекличка усохших цикад...
В этой ночи до крови ты будешь
кусать свои губы. Твою душу кусать
будет первый попавшийся сон.
Стоном черных деревьев услышишь
привет из прошлой жизни, бесцветьем
неважных зеркал, отраженных на карте
твоей параллельной руки. Будь собой!
Будь собой, мазохист. Здесь не слышно
попутного ветра, и не надо назад
делать шаг, если там, впереди -
тебя ждут. Я рисую тебя на чистейшей
из чистых бумаг; я рисую тебя одного
на бездонном картоне. И бездонность
картона вольется в бездонность души.
Не спеши сделать шаг - ты еще до конца
не написан. Первым ветром весны пусть
свеет твой голос и свет, тот который
лежит на твоей параллельной ладони,
пусть не гаснет в ночи электричек и
трасс. В твоем трансе - судьба большинства
моего поколенья. По колено в грязи, но
душа от души отличается чистотой. И пусть
руки дрожат, но, поверьте, мое поколенье
хоть в грязи, но устойчиво не на коленях.

5.08.89

 
* * *

Нам было хорошо, но "все проходит",
сказал давным-давно царь Соломон.
Проходит все, но остается память.
Как платье из старинного комода,
пропахшее сандалом и старостью, я
вдруг достану из большого чемодана
памяти все наши встречи, наши разговоры,
и если б были в чемодане поцелуи, я б
их достала тоже...
 

http://grustno.hobby.ru/
 

Хостинг проекта осуществляет компания "Зенон Н.С.П.". Спасибо!